31 октября 1941 г. в Артемовск вошли немцы. И в тот же час германские солдаты шайками, вооружившись пустыми мешками, произвели повальные обыски в каждом доме голода.
У одной женщины солдат дивизии «Петушиное перо», учитель греческого и латинского языков города Мюнхена Гааке вытряс из перины 8 килограммов муки. Женщина плакала, говоря, что это у нее последняя мука и что у нее двое детей, но Гааке ответил: «Если бы вы не солгали в самом начале обыска, я, может быть, оставил бы вам части муки, но за лож я забираю все».
Так было в каждом доме Артемовска. Все оставшиеся в городе жители были ограблены.
Некоторые бросились жаловаться на грабежи, но комендант города майор фон Цобель предупредительно вывесил на дверях комендатуры такой плакат:
«Жалобы гражданского населения на немецких солдат не принимаются».
Тех граждан, которые все же пытались проникнуть к коменданту часовые избивали прикладами.
Городской комендант приказал всему населению сдать ручные и карманные часы. Часы поделили между собой «господа офицеры».
Одновременно с планомерной организацией грабежей гестапо, вместе со своими помощниками – вспомогательной полицией, набранной из городских хулиганов, преступников и пьяниц, принялось за систематическое уничтожение советских активистов. Люди исчезали бесследно. Исчез учитель школы имени Чкалова Прокофий Дмитриевич Зинченко, рабочий красный партизан Сорокин, директор МТС Гетьман и сотни других. Военнопленный врач Леонид Григорьевич Ноткин, побывавший в лапах гестапо и только чудом спасшийся, рассказывает:
«Меня привели и оставили в совершенно пустой комнате гестапо на Ворошиловской улице. Единственная вещь – стамеска – лежала на подоконнике. Стамеска была залита кровью, к ней прилипли волосы, а стены комнаты кругом, на высоту выше человеческого роста, были густо забрызганы кровью».
Вскоре комендант города фон Цобель, одновременно с тайными казнями, перешел к казням публичным. В полуразрушенном здании городского театра 21 декабря 1941 г. возник пожар. Пожар устроили сами немцы, которые приводили в театральные комнаты публичных женщин и, чтобы не было холодно, топили печи декорациями и театральной мебелью. Майору фон Цобелю доложили о причинах пожара. Однако он велел арестовать «любой десяток граждан» и публично повесить.
27 декабря на площади «Свободы» были повешены 10 человек: Мальченко Иван Федорович – механик городской электростанции, Мартыненко Петр Матвеевич, Коротков Василий Васильевич – рабочий стеклозавода, Шорник Дмитрий Филипович, Локтионов Павел Васильевич, Яровой В. П., Грузинский, Нестеренко – рабочий электростанции, и другие.
На груди одного из повешенных висела надпись: «В возмездие за подожженный театр здесь мы висим».
Казненные висели три дня.
Через несколько дней комендант города майор фон Цобель обвинил в этом пожаре все еврейское население Артемовска, от грудных детей до глубоких стариков.
Всем евреям велели собраться к 9 часам утра 9 января в городской сад «для отправки в изолированное место», как говорилось в приказе, взяв с собой продовольствие на 8 суток и ценные вещи.
В означенный день и час к городскому саду подошли 3-тысячная толпа женщин, стариков и детей. Больных и калек родственники везли на санках.
Никто не возвратился обратно. Их сталкивали в подвалы под здания. На второй и третий день они были еще живы, протягивали руки сквозь решетки подвалов и кричали: «Пить, пить, снегу дайте».
Детвора собиралась у подвалов и бросала коки снега в окна, но немецкие часовые и полицейские отгоняли и били детей.
Через некоторое время за Алебастровым заводом было, по распоряжению фон Цобеля, расстреляно все цыганское население Артемовска, от грудных детей до стариков преклонного возраста.
Подписали: Военный прокурор Мусакин Иван Васильевич, Главный врач поликлиники и больницы Диомидов Виктор Петрович, священник Крещановский Иван, учитель Сабадаш Василий Лукич, учительница Гаврилова Валентина Владимировна, жители Артемвска: Тарасенко А. И., Рябокляч И. А., Шевченко.
(ОГИЗ государственное издательство политической литературы 1945 г. Сборника документов о чудовищных преступлениях немецко-фашистских захватчиков на советской территории, выпуск 2)
Стилистика, орфография и пунктуация публикации сохранены
